Пролистывая подшивку газеты «Победа» за 1990 год, ообзору которой посвящено две статьи рубрики «Пожелтевшие страницы», нашла очень интересный материал. И так он меня поразил, что одного только упоминания о нем или нескольких выдержек показалось недостаточно.
Поэтому в нашей рубрике «Жизнь в маленьком городе» сегодня полная версия статьи «Кругом лес, болото и снег…», опубликованной в газете «Победа» 23 июня 1990 года.
Автор – Антонина Густайтис, дочь одного из первых поселенцев Шимановска. Она записала эти воспоминания 4 декабря 1977 года. Давайте вместе с ней окунемся в историю нашего маленького города.
«Мой отец Густайтис Ион Лаврентьевич, крестьянин из села Суслово Томской губернии, покинул свои родные края с призывом в армию в 1897 году. Служил в охране Китайской Восточной железной дороги, которая принадлежала России.
В 1909 году, имея уже троих детей, подался на строительство Амурской железной дороги. Зиму пережил в Благовещенске. Весной 1910 года устроил в телеге балаган, погрузил домашний скарб и детей, запряг лошадь и поехал в тайгу, по местам, где должна проходить железная дорога. Добрался до участка, где уже кипела работа (позднее поострена была станция Юхта, а тогда кроме зимовья никакого жилья не было еще).
Устроил отец в лесу балаган, выгрузил нас, сам с лошадью нанялся на земляные работы. Осенью здесь работы закончились, и отец подался дальше, к Пере, где предстояло большое железнодорожное строительство. Что-то долго мы ехали, ночевали прямо на дороге, у костра. Становилось холодно, пошел снег.
И вот долгожданная Пера! Дорога привела к речушке, через которую перекинут мостик из бревен. Уже вечерело. Кругом болото и снег. Впереди на бугре небольшая изба, из трубы вьется приветливый дымок. Это было зимовье или постоялый двор. Позднее на этом месте была построена переселенческая больница.
Назад и левее мостика чуть проглядывало еще одно строение. Это был железнодорожный склад, куда завозились продукты, лопаты, материалы для строительства. На этом месте потом возник народный дом – клуб железнодорожников.
Вот все, что было в этой таежной глуши. Нечего было больше разглядывать. Скорее к зимовью! Там человеческое жилье, там тепло.
Здесь нас встретило все население будущего Шимановска: две женщины и пятеро мужчин. Нас, детей, торжественно занесли на руках – мы были первыми детьми здесь.
На другой же день мужчины пошли в лес выбирать себе место для жилья. И вот уже в разных уголках тайги застучали топоры, повалился лес.
Отец наш вместе с другим товарищем, плотником (его фамилию не помню) быстро срубили избу: лес завозить не нужно, его хватало тут же, на самом участке. Поставили железную печку, и мы вместе с семьей этого плотника вошли в свою избу.
О топливе заботы немного – его полно вокруг избы. Воды близко нет, но снегу хватает. Свет пока из лучины и еловых шишек – запас свечей мал, а керосина на складе еще нет. Стекла тоже нет, окна затянуты белым полотном мешков от муки. Продукты кое-какие есть на складе, жить можно: рыба кета, крупа, мука, бобовое масло. Хлеб печь еще негде, ели лепешки. Так начиналась жизнь в избах, разбросанных по тайге.
Мужчины нанялись возить груз на склад из Благовещенска. Условия выгодные – возчик получал одну-две лошади со всей упряжью, за перевоз грузов к весне получал какое-то количество денег и этих лошадей в свою собственность.
А весной закипела, загудела жизнь на Пере. Бесконечным потоком идет песок от карьера к железнодорожной насыпи, свистят пилы, стучат топоры. Строится, растет на глазах станция, железнодорожный поселок. Землемеры лазят по болоту, планируют улицы, землекопы роют канавы, проводят дороги, а вдоль них уже растут и растут дома. Уже появились магазины, пекарня, кузница, лесопилка, квасной завод. На вывесках – имена их хозяев: Дёмин, Яколин, Тарчинский и другие. Появились китайские лавчонки. И все это одно лето 1911 года.
К 1912 году на месте глухой болотной тайги на реке Пера возник большой населенный пункт, который назвали в честь амурского губернатора. В революцию станция и оба поселка стали носить имя славного революционера-ленинца Шимановского.
Шимановск по тем масштабам находился далеко от промышленных и культурных центров, но никогда он не был глухоманью. Здесь люди всегда стремились к культуре, к новому, передовому. Еще не была построена школа, но в первую же осень ее открыли в частном доме.
На станции появился народный дом, где ставились самодеятельные спектакли, концерты и кино, работала большая библиотека. В городском поселке появилась фотография Шуйского (уже после революции я узнала, что в этой фотографии находилась подпольная большевистская организация во главе с Ф.Н. Сюткиным).
Помню, что часто вечерами и по праздникам мужики нашей улицы собирались у дома Сюткиных на брёвнах и подолгу о чём-то беседовали. Шли к нему со всего посёлка за советом. Влияние на бедноту у него было большое. Как-то незаметно он сплачивал вокруг себя людей. Только благодаря его влиянию ни разу на сельских сходах богатеям не удавалось стать старостой селения Гондаттиево. На сходе богатые жители в складчину выставляли «господам мужикам» несколько вёдер водки. Мужики водку выпивали, а старостой выбирали Иону Лаврентьевича Густайтиса, сельского труженика, одного из первых поселенцев в селении Гондаттиево, моего отца. Федот Николаевич направлял моего отца, давал советы в его работе …».
Светлана Кузьменко
