Здравствуйте, редакция «Победы»! Большое ВАМ спасибо за проект «Учительница первая моя». Школа, учителя, одноклассники — это детство, в которое с годами мыслями возвращаешься всё чаще. Здоровья, добра и удач ВАМ, творческих успехов.
Знаете, я в январе (этот год её юбилейный) в Одноклассниках рассказала о нашей учительнице физкультуры в 10 классе, следы которой потерялись. Она шимановская, училась в 176-й школе, после Ураловки работала в Новогеоргиевке, потом вышла замуж за военного и уехала. Может, кто-то знает что о ней?
В наши школьные годы кроме нескольких постоянных учителей, прижившихся в Ураловке, было много таких, кто приезжал по направлению, отрабатывал положенный срок, а то и нет, и уезжал. Кто-то едва запомнился, но были и те, о ком помню с теплом и благодарностью всю жизнь.
В последний школьный для меня год к нам снова прибыли молодые учителя: Боброва Любовь Петровна и Клешнина Людмила Павловна.
Любовь Петровна – наверное, первый в нашей школе учитель физкультуры со специальным образованием, до этого физкультуру вели, кому придётся. Она прибыла к нам после окончания Благовещенского техникума физвоспитания. Ей было тогда 18 лет, почти ровесница выпускникам. Светленькая, румяная, голубоглазая, улыбчивая, общительная. К ней сразу потянулись ученики. При ней впервые в школе девчонки и мальчишки занимались художественной гимнастикой (у неё самой был какой-то разряд по этому виду спорта). В школе появились спортивные снаряды, много лыж. Наверное, только с её появлением в школе ураловские школьники стали выезжать на спортивные и туристические районные соревнования. Она вела несколько спортивных кружков для ребят разных возрастных групп. А ещё она по утрам и вечерам совершала пробежки. К ней, с подачи моей одноклассницы Лукьянчук Ирины, присоединились и мы. Правда, Ирина, страстно желавшая похудеть, после месяца пробежек наоборот поправилась (после пробежек такой аппетит!) и, ужасно расстроившись, бросила это занятие. Меня такие вопросы не мучили, и я продолжала участвовать в пробежках с Любовь Петровной. Сколько восходов солнца мы встретили с нею! Бежали по Октябрьской дороге по подъёму, а навстречу нам выплывал огромным апельсином солнечный шар, заливая огненным светом лес, дорогу, небо…
С улыбкой вспоминается такое.
Часто утром с грузом базы продснаба в Октябрьский шла машина. Водителем был Тарасюк дядя Лёня, отец моей одноклассницы. Он нас догонял, притормаживал и предлагал: «Люба, садись, я подвезу тебя до третьего километра, а учительница пусть сама бежит» (наши пробежки ему казались чудачеством). Я, конечно же, не оставляла Любовь Петровну. Потом мы стали совершать вечерние пробежки по лесной дороге к Каменному столбу, который она назвала скалой Мечты. Теперь мы уже любовались закатами.
Она была классным руководителем у тогдашних 6-классников, а я - вожатой у них. Вместе с нею, её классом, да и «прицепившимися» мы ходили в походы, лазили по скалам, ходили на лыжах лесной тропой…
Для меня Любовь Петровна стала очень близким человеком. Я никогда не переходила границы учитель – ученик, но мне она была и старшим другом, которому я о многом рассказывала, делилась мечтами, радостями и печалями…
В наше время как-то «модно» было классом убегать с уроков, может, после фильма «Доживём до понедельника». И «болел» этим, пожалуй, только наш класс. Мы с Гавриловой Таней даже стихотворения по этому поводу сочинили, её – романтичнее.
И вот после очередного побега с урока Любовь Петровна в ответ на моё объяснение: «Все сбегают, и – я» упрекнула меня в беспринципности. И, когда снова девчонки (труды велись отдельно от мальчишек) собрались сбежать с урока труда, я сказала, что не уйду. Мне тогда разорвали папку для учебников, говорили, что не ушла из-за характеристики, как-то обзывали…
Я оставалась «принципиальной»…
Не ушла ещё Анка Перелыгина. На второй день родителей девчонок вызывали в школу, и они при родителях сказали, что Головчанская всех сагитировала, а сама осталась. Нас тоже вызвали в учительскую, чтобы сказали, кто предложил. Я сказала, что не уходила и сразу сказала, что не уйду, кто предложил - говорить не буду: считаю, что каждый должен отвечать за свои поступки сам.
Девчонки объявили бойкот – молчание.
Так благодаря Любови Петровне я проявила «принципиальность», хоть потом сказала ей, что больше не буду принципиальной. Но жизнь показывает, что я могу принимать решение сама, не ориентируясь на «как все»…
Именно Любови Петровне я однажды сказала: «Знаете, все говорят, что не хотят быть учителями, а я всё больше и больше хочу быть педагогом», она серьёзно посмотрела на меня и ответила: «Будь им». Я подумала: «Буду». Это из записи в школьном дневнике от 18 ноября 1971 года. О нашей дружбе учителя – ученика есть такая запись: «Раньше думала, что так бывает только в кино и книгах, что могут быть такими учителя, а вот, глядя на этих молодых девчонок-учителей (это ещё о Л.П. Клешниной), понимаю, что так бывает».
Л. Головчанская
