Договариваясь по телефону о встрече, от моей собеседницы услышала: "Только, извините, я не удержусь, и буду плакать: слишком горькие воспоминания у меня о моем детстве…". И, действительно, моей героине, рожденной в военное лихолетье, довелось пережить в своем детстве так много горьких дней и лет. А родилась наша землячка - Любовь Яковлевна Анон на Украине в самый разгар Великой Отечественной - в 43-ем году. Местом ее рождения значится: Харьковская область, Чугуевский район, совхоз "Семь". Семья была крестьянская - отец, Пащенко Яков Никифорович, и мать, Галина Петровна.
С 41-го года их территория была оккупирована немцами, но к 43-ему фронт вновь подошел близко к ним: "Читала воспоминания маршала Жукова, и про бои за Чугуевку, и за наши сёла он писал, что это было месиво: утром село отобьют наши, а вечером оно опять переходит к немцам…", - сказала моя собеседница.
Любовь Яковлевна появилась на свет в грозном 43-ем. Сведения о первых годах своей жизни у нее очень скудны. И очень драматичны. Отец находился на фронте, и его матери пришла бумага, что погиб при форсировании Днепра. Малышке было всего полтора-два годика, как ее сдали в детдом. Жила она в тот момент у чужих людей, и те, видимо, посчитали, что лишний рот в семье - ни к чему. Ведь на дворе был конец войны, вокруг - разруха и голод. Почему она оказалась в детдоме, где были ее мать и многочисленная родня - так для Любови Яковлевны и осталось темным пятном. Поэтому в душе - такая незаживающая рана… Много позже, став взрослой, писала моя собеседница в разные инстанции по поводу места гибели своего отца, ведь бумагу с тем трагическим известием затеряли за давностью лет. Но отовсюду ей приходил отрицательный ответ: не значится.
... Малышку определили в Харьковский детдом, где таких, как она, детей, лишившихся родителей и лишенных детства, собрано было немало. В этом учреждении Люба находилась до 47-го года. А всю предысторию своего возвращения к родным она узнала гораздо позже. Дело было так. В 47-ом вернулся с фронта дядя Миша, младший брат ее отца и говорит: "У Яшко всего одна дочка, и та в детдоме. Нехорошо!". "И родственники приехали и меня забрали. В детской головке запечатлелся момент, как я захожу в дом бабушки Арины, матери отца, а дядя Миша сидит на табуретке и играет на аккордеоне. Послевоенная Украина: нищета, есть нечего, носить - нечего. И меня стали пихать то к одной тетке, то к другой - на проживание. Не нужна была я никому, лишний рот… Надо было уже идти в школу, а мне - не в чем. Вот и сдали меня в интернат: и учиться буду, и кормить будут.
В 59-ом окончила школу, вернулась к бабушке Арине. Хотя шел мне 16-й год, но была я "худэсенькая и малэсенькая". Устроили меня на работу, в моей трудовой первая запись сделана именно в 59-ом году. Доила коров,была разнорабочей…Было очень голодно, постоянно хотелось есть, и я в среде таких же голодных подростков была за атаманшу. Собирались - и айда обчищать огороды. Лазили под крыши, набирали в карманы воробьиных яиц, а за селом разводили костер и жарили яичницу. Жить хотелось! Но выжить можно было только, проявив смекалку и изворотливость. В семье, где я жила, было шесть ртов, и когда садились за стол, ставилась большая миска с едой. И первой имела право черпать еду тетя, кормилица семьи, потом бабушка, а уж нам, что достанется… Едоков много, а тарелка - одна. Ох, и попадало мне от тетки за мои вылазки, все равно ведь узнавали, кто это потрошит огороды! Бита была не раз… Но от стола меня не оттолкнула. Жили все в одной комнате, отгородившись простынями. Помню, что пасла я гусей, а так как была очень маленькая, то от одного гусака мне попадало, постоянно бил и клевал.
И все эти годы я не переставала искать свою мать, о которой ничего не было известно. В 16 лет, чтобы, как я понимаю, уменьшить число едоков в семье, меня выдают замуж за такого же молоденького парнишку. На свадьбу приезжает двоюродный брат матери Степан и говорит: "Галка нашлась (то есть, моя мать)!". Оказалось, что она живет в Казахстане в Чемкенте. Наша встреча состоялась только в 1961-ом году, когда я с 3-месячной дочкой Наташей отправилась к ней в гости. Муж мой в это время был в армии. Меня встретила красивая женщина, которую я не знала. Была она замужем, жили справно, оба работали, но детей не было. Встречу нашу теплой нельзя было назвать, мы были, как чужие люди. Я ее долго не могла назвать мамой. На все мои вопросы, почему она меня бросила, получала резкие ответы: «Зачем это тебе нужно?». Так и не знаю, почему. Поэтому мою душу до сих пор гложет обида и давят слезы за то, что таким трудным было у меня детство, и так тяжело мне пришлось выкарабкиваться в этой жизни".
… Слушая свою собеседницу, я никак не могла отделаться от мысли: "Это какой же жизненной силой, оптимизмом и жизнестойкостью надо было обладать, чтобы она не просто выжила, а достойно прожила свою жизнь?!". Очень сложно уместить в небольшой газетной зарисовке такую насыщенную событиями жизнь Любови Яковлевны. "Я сама себя сделала, я сама себя воспитала и всего достигла своим упорством!", - за время беседы несколько раз повторила Любовь Яковлевна. И еще добавила: " Я долгие годы горячо верила (и сейчас остаюсь при своем убеждении!), что меня воспитал Сталин! Что всем в этой жизни я обязана Сталину! Поэтому, когда вождь умер, для меня это была личная трагедия". Заочно окончила сельхозтехникум, стала работать бухгалтером в Казахстане, была очень решительная и напористая, избрали секретарем комсомольской организации цеха ЖБИ. По наставлению своего начальника поступила в плановый институт, 20 лет отработала на химфармзаводе, доросла до начальника цеха. Вступила в партию и была ее активным членом. Там же в Казахстане второй раз вышла замуж, родилась вторая дочь Инга. В трудные 90-е годы жизнь Любови Яковлевны уже который раз резко меняет свой курс: она переезжает в Благовещенск, чтобы помочь дочери, которая учится в АМГУ.
И вот уже 19-й год, как Любовь Яковлевна живет в Шимановске, за плечами - 50 лет трудового стажа и большая, полная испытаний, но яркая жизнь. Одна ее дочь с семьей живет в Экимчане, другая - рядом с мамой. Дочери выросли достойными людьми. Ее продолжение - три внучки и два правнука. Детьми и своей жизнью довольна, всегда занималась и до сих пор активно занимается общественной работой. Сейчас, например, старшая по дому, за что, говорит, нажила себе немало неприятностей. Ведь надо и за чистотой следить, и с жильцами, которые не платят за услуги, разбираться. По ее инициативе жильцы дома стали активно заниматься благоустройством придомовой территории. И нынче Любовь Яковлевна получила из рук мэра города грамоту "Двор образцового содержания" и подарок. Быть спокойной и равнодушной - это не про нее…
Любовь Яковлевна появилась на свет в грозном 43-ем. Сведения о первых годах своей жизни у нее очень скудны. И очень драматичны. Отец находился на фронте, и его матери пришла бумага, что погиб при форсировании Днепра. Малышке было всего полтора-два годика, как ее сдали в детдом. Жила она в тот момент у чужих людей, и те, видимо, посчитали, что лишний рот в семье - ни к чему. Ведь на дворе был конец войны, вокруг - разруха и голод. Почему она оказалась в детдоме, где были ее мать и многочисленная родня - так для Любови Яковлевны и осталось темным пятном. Поэтому в душе - такая незаживающая рана… Много позже, став взрослой, писала моя собеседница в разные инстанции по поводу места гибели своего отца, ведь бумагу с тем трагическим известием затеряли за давностью лет. Но отовсюду ей приходил отрицательный ответ: не значится.
... Малышку определили в Харьковский детдом, где таких, как она, детей, лишившихся родителей и лишенных детства, собрано было немало. В этом учреждении Люба находилась до 47-го года. А всю предысторию своего возвращения к родным она узнала гораздо позже. Дело было так. В 47-ом вернулся с фронта дядя Миша, младший брат ее отца и говорит: "У Яшко всего одна дочка, и та в детдоме. Нехорошо!". "И родственники приехали и меня забрали. В детской головке запечатлелся момент, как я захожу в дом бабушки Арины, матери отца, а дядя Миша сидит на табуретке и играет на аккордеоне. Послевоенная Украина: нищета, есть нечего, носить - нечего. И меня стали пихать то к одной тетке, то к другой - на проживание. Не нужна была я никому, лишний рот… Надо было уже идти в школу, а мне - не в чем. Вот и сдали меня в интернат: и учиться буду, и кормить будут.
В 59-ом окончила школу, вернулась к бабушке Арине. Хотя шел мне 16-й год, но была я "худэсенькая и малэсенькая". Устроили меня на работу, в моей трудовой первая запись сделана именно в 59-ом году. Доила коров,была разнорабочей…Было очень голодно, постоянно хотелось есть, и я в среде таких же голодных подростков была за атаманшу. Собирались - и айда обчищать огороды. Лазили под крыши, набирали в карманы воробьиных яиц, а за селом разводили костер и жарили яичницу. Жить хотелось! Но выжить можно было только, проявив смекалку и изворотливость. В семье, где я жила, было шесть ртов, и когда садились за стол, ставилась большая миска с едой. И первой имела право черпать еду тетя, кормилица семьи, потом бабушка, а уж нам, что достанется… Едоков много, а тарелка - одна. Ох, и попадало мне от тетки за мои вылазки, все равно ведь узнавали, кто это потрошит огороды! Бита была не раз… Но от стола меня не оттолкнула. Жили все в одной комнате, отгородившись простынями. Помню, что пасла я гусей, а так как была очень маленькая, то от одного гусака мне попадало, постоянно бил и клевал.
И все эти годы я не переставала искать свою мать, о которой ничего не было известно. В 16 лет, чтобы, как я понимаю, уменьшить число едоков в семье, меня выдают замуж за такого же молоденького парнишку. На свадьбу приезжает двоюродный брат матери Степан и говорит: "Галка нашлась (то есть, моя мать)!". Оказалось, что она живет в Казахстане в Чемкенте. Наша встреча состоялась только в 1961-ом году, когда я с 3-месячной дочкой Наташей отправилась к ней в гости. Муж мой в это время был в армии. Меня встретила красивая женщина, которую я не знала. Была она замужем, жили справно, оба работали, но детей не было. Встречу нашу теплой нельзя было назвать, мы были, как чужие люди. Я ее долго не могла назвать мамой. На все мои вопросы, почему она меня бросила, получала резкие ответы: «Зачем это тебе нужно?». Так и не знаю, почему. Поэтому мою душу до сих пор гложет обида и давят слезы за то, что таким трудным было у меня детство, и так тяжело мне пришлось выкарабкиваться в этой жизни".
… Слушая свою собеседницу, я никак не могла отделаться от мысли: "Это какой же жизненной силой, оптимизмом и жизнестойкостью надо было обладать, чтобы она не просто выжила, а достойно прожила свою жизнь?!". Очень сложно уместить в небольшой газетной зарисовке такую насыщенную событиями жизнь Любови Яковлевны. "Я сама себя сделала, я сама себя воспитала и всего достигла своим упорством!", - за время беседы несколько раз повторила Любовь Яковлевна. И еще добавила: " Я долгие годы горячо верила (и сейчас остаюсь при своем убеждении!), что меня воспитал Сталин! Что всем в этой жизни я обязана Сталину! Поэтому, когда вождь умер, для меня это была личная трагедия". Заочно окончила сельхозтехникум, стала работать бухгалтером в Казахстане, была очень решительная и напористая, избрали секретарем комсомольской организации цеха ЖБИ. По наставлению своего начальника поступила в плановый институт, 20 лет отработала на химфармзаводе, доросла до начальника цеха. Вступила в партию и была ее активным членом. Там же в Казахстане второй раз вышла замуж, родилась вторая дочь Инга. В трудные 90-е годы жизнь Любови Яковлевны уже который раз резко меняет свой курс: она переезжает в Благовещенск, чтобы помочь дочери, которая учится в АМГУ.
И вот уже 19-й год, как Любовь Яковлевна живет в Шимановске, за плечами - 50 лет трудового стажа и большая, полная испытаний, но яркая жизнь. Одна ее дочь с семьей живет в Экимчане, другая - рядом с мамой. Дочери выросли достойными людьми. Ее продолжение - три внучки и два правнука. Детьми и своей жизнью довольна, всегда занималась и до сих пор активно занимается общественной работой. Сейчас, например, старшая по дому, за что, говорит, нажила себе немало неприятностей. Ведь надо и за чистотой следить, и с жильцами, которые не платят за услуги, разбираться. По ее инициативе жильцы дома стали активно заниматься благоустройством придомовой территории. И нынче Любовь Яковлевна получила из рук мэра города грамоту "Двор образцового содержания" и подарок. Быть спокойной и равнодушной - это не про нее…
В.Павличенко
